Мы очень часто врем себе. В желаниях, в мыслях, в предпочтениях, мы придумываем себе чувства и образы. Одеваем маски. Это ужасное обстоятельство одновременно является и самым прекрасным в нашем жизни. Без масок мы все в сущности слишком похожи чтобы нравится друг другу. А иногда мы выбираем не ту маску и как следствие нас выбирают не те носители масок или никто.

В полночь по Гринвичу Сэр Литтон стоял на балконе, облокотившись о балюстраду. Ночь, дает нам шанс увидеть людей без масок, только если это не ночь карнавала. Но обычная ночь открывает нам сущность человека. И в свете луны на балконе стоял не самоуверенный самовлюбленный, глуповатый тип, а средних лет мужчина, с уставшим и наполненным горечью взглядом. Губы его медленно шевелились будто неслышимые слова слетали с них, и сэр изредка проводил языком по ним. Нам удивительно видеть людей такими какими мы не привыкли их видеть.
Удивительно видеть жесткость и бессердечность в людях, известных нам своей добротой.
Непривычно видеть веселыми тех кто постоянно одаривал нас улыбками лишь сквозь призму грусти.
Непривычно видеть плачущими тех, кто казался опорой и силой.
Сэр Литтон тоже любил ночь...но он любил ночь без Луны...когда все становится черным ....черным до блеска. и ночь сияет каким-то несуществующим для простого глаза светом. он идет из сущности ночи.
Он закрыл глаза и провел подушечками пальцев по холодному камню балюстрады. Теперь в его руках был только холод камня.
Когда то давно...между его пальцев проскальзывали белые кудри прекрасной девушки. Тихие ночи в саду. Разговоры. Словами, жестами, взглядами, руками.
Он мог быть так же счастлив и сейчас.
Есди бы не те пресловутые радости тела, которых захотелось ей.
А захотелось ей почему то не от юного Лоренса Сеймура Литтона...а от кого-то другого.
Юный Литтон тоже надел Маску....радости тела превыше всего, но....смириться с этим так и не смог. оправдать эту маску тоже не смог.
Остается вспоминать.

Все мы в масках, только на некоторых они сидят органично, а некоторые занимаются неумелым лицедейством.